Неточные совпадения
Ему было крайне трудно
покинуть ее даже
на время; кроме того, он боялся воскресить утихшую боль.
Сидел в мое
время один смиреннейший арестант целый год в остроге,
на печи по ночам все Библию читал, ну и зачитался, да зачитался, знаете, совсем, да так, что ни с того ни с сего сгреб кирпич и
кинул в начальника, безо всякой обиды с его стороны.
Он женился
на ней, как только минул срок траура, и,
покинув министерство уделов, куда по протекции отец его записал, блаженствовал со своею Машей сперва
на даче около Лесного института, потом в городе, в маленькой и хорошенькой квартире, с чистою лестницей и холодноватою гостиной, наконец — в деревне, где он поселился окончательно и где у него в скором
времени родился сын Аркадий.
Она по
временам кидала на него глубокий взгляд, читала немудреный смысл, начертанный
на его лице, и думала: «Боже мой! Как он любит! Как он нежен, как нежен!» И любовалась, гордилась этим поверженным к ногам ее, ее же силою, человеком!
Правда, находила иногда
на него какая-то как бы болезненная восторженность, какая-то как бы болезненность умиления, — отчасти, полагаю, и оттого, что лихорадка, по-настоящему говоря, не
покидала его во все
время; но благообразию это не мешало.
И люди тоже, даже незнакомые, в другое
время недоступные, хуже судьбы, как будто сговорились уладить дело. Я был жертвой внутренней борьбы, волнений, почти изнемогал. «Куда это? Что я затеял?» И
на лицах других мне страшно было читать эти вопросы. Участие пугало меня. Я с тоской смотрел, как пустела моя квартира, как из нее понесли мебель, письменный стол, покойное кресло, диван.
Покинуть все это, променять
на что?
Любопытно, что козуля охотно мирится с присутствием других животных и совершенно не выносит изюбра. В искусственных питомниках при совместной жизни она погибает. Это особенно заметно
на солонцах. Если такие солонцы сперва разыщут козы, они охотно посещают их до тех пор, пока не придут олени. Охотники неоднократно замечали, что, как только
на солонцах побывают изюбры, козули
покидают их
на более или менее продолжительное
время.
Словом сказать, мы целый час провели и не заметили, как
время прошло. К сожалению, раздалось призывное: pst! — и Струнников стремительно вскочил и исчез. Мы, с своей стороны,
покинули Эвиан и, переезжая
на пароходе, рассуждали о том, как приятно встретить
на чужбине соотечественника и какие быстрые успехи делает Россия, наглядно доказывая, что в качестве «гарсонов» сыны ее в грязь лицом не ударят.
Особенно памятен мне один такой спор. Речь коснулась знаменитой в свое
время полемики между Пуше и Пастером. Первый отстаивал самозарождение микроорганизмов, второй критиковал и опровергал его опыты. Писарев со своим молодым задором накинулся
на Пастера. Самозарождение было нужно: оно
кидало мост между миром организмов и мертвой природой, расширяло пределы эволюционной теории и, как тогда казалось, доставляло победу материализму.
Такой обычай, очевидно, произошел в те
времена, когда айно в страхе перед эпидемиями
покидали свои зараженные жилища и селились
на новых местах.]
В саду было совершенно тихо. Смерзшаяся земля, покрытая пушистым мягким слоем, совершенно смолкла, не отдавая звуков: зато воздух стал как-то особенно чуток, отчетливо и полно перенося
на далекие расстояния и крик вороны, и удар топора, и легкий треск обломавшейся ветки… По
временам слышался странный звон, точно от стекла, переходивший
на самые высокие ноты и замиравший как будто в огромном удалении. Это мальчишки
кидали камни
на деревенском пруду, покрывшемся к утру тонкой пленкой первого льда.
Далее, конечно, не стоило бы и описывать бального ужина, который походил
на все праздничные ужины, если бы в продолжение его не случилось одно весьма неприятное происшествие: Кергель, по своей ветрености и необдуманности, вдруг вздумал, забыв все, как он поступил с Катишь Прыхиной,
кидать в нее хлебными шариками. Она сначала делала вид, что этого не замечает, а в то же
время сама краснела и волновалась. Наконец, терпение лопнуло; она ему громко и
на весь стол сказала...
В это
время дети опять возвратились
на балкон. Паша
кинул почти умоляющий взгляд
на отца.
Хотя мы оба путешествовали по делам, от которых зависел только наш личный интерес, но в то же
время нас ни
на минуту не
покидала мысль, что, кроме личных интересов, у нашей жизни есть еще высшая цель, известная под названием"украшения столбцов".
— Ах! не говорите мне, ради Христа! — стонал Гришка в такие минуты, когда шутовство
на время покидало его.
Через несколько минут Калинович увидел, что она ходила по зале под руку с одутловатым, толстым гусарским офицером, что-то много ему говорила, по
временам улыбалась и
кидала лукавые взгляды.
На все это тот отвечал ей самодовольной улыбкой.
Они, В.А. Острогорский и Д.И. Тихомиров, старинные друзья, после сели рядом и молча пили водку,
время от
времени кидая друг
на друга недружелюбные взгляды; у В.А. Острогорского еще сильнее косили глаза, а Д.И. Тихомиров постукивал своей хромой ногой.
Во всех действиях моих я мню, что буду иметь в них успех, что все они будут
на благо мне и ближним, и токмо милосердный бог, не хотящий меня
покинуть, нередко ниспосылает мне уроки смирения и сим лишь хоть
на время исцеляет мою бедствующую и худую душу от злейшего недуга ее…»
— Это ужасно! — произнесла аптекарша, пожав плечами. — У меня тут одно развлечение, что я часа по два катаюсь по городу, — присовокупила она будто бы случайно и в то же
время кинув мимолетный взгляд
на молодцеватого исправника.
Откупщицу она нашла до такой степени страдающей от своего флюса, что та почти ничего не понимала и не видела, что вокруг нее происходит, чем воспользовавшись, пани Вибель все
время разговаривала с m-r Рамзаевым,
кидая при этом
на него довольно знаменательные и вызывающие взгляды!
И в то же
время писала к сыну Порфирию Владимирычу: «Как жила твоя сестрица беспутно, так и умерла,
покинув мне
на шею своих двух щенков…»
Но по уходе пристава тоска обуяла еще пуще. Целую ночь метался он в огне, и ежели забывался
на короткое
время, то для того только, чтоб и во сне увидеть, что он помпадур. Наконец, истощив все силы в борьбе с бессонницей, он
покинул одинокое ложе и принялся за чтение «Робинзона Крузое». Но и тут его тотчас же поразила мысль: что было бы с ним, если б он, вместо Робинзона, очутился
на необитаемом острове? Каким образом исполнил бы он свое назначение?
Когда опасность прошла, доктор Филатр, дружески развлекавший меня все последнее
время перед тем, как я
покинул палату, позаботился приискать мне квартиру и даже нашел женщину для услуг. Я был очень признателен ему, тем более что окна этой квартиры выходили
на море.
— Вы меня ударили, — сказал Гез. — Вы все
время оскорбляли меня. Вы дали мне понять, что я вас ограбил. Вы держали себя так, как будто я ваш слуга. Вы сели мне
на шею, а теперь пытались убить. Я вас не трону. Я мог бы заковать вас и бросить в трюм, но не сделаю этого. Вы немедленно
покинете судно. Не головой вниз — я не так жесток, как болтают обо мне разные дураки. Вам дадут шлюпку и весла. Но я больше не хочу видеть вас здесь.
Круциферская была поразительно хороша в эту минуту; шляпку она сняла; черные волосы ее, развитые от сырого вечернего воздуха, разбросались, каждая черта лица была оживлена, говорила, и любовь струилась из ее синих глаз; дрожащая рука то жала платок, то
покидала его и рвала ленту
на шляпке, грудь по
временам поднималась высоко, но казалось, воздух не мог проникнуть до легких.
Так тихо и мирно провел я целые годы, то сидя в моем укромном уголке, то посещая столицы Европы и изучая их исторические памятники, а в это
время здесь,
на Руси, всё выдвигались вопросы, реформы шли за реформами, люди будто бы
покидали свои обычные кривлянья и шутки, брались за что-то всерьез; я, признаюсь, ничего этого не ждал и ни во что не верил и так, к стыду моему, не только не принял ни в чем ни малейшего участия, но даже был удивлен, заметив, что это уже не одни либеральные разговоры, а что в самом деле сделано много бесповоротного, над чем пошутить никакому шутнику неудобно.
Гурмыжская. Впрочем, я мало забочусь об общественном мнении; я делаю добро и буду делать, а там пусть говорят, что хотят. В последнее
время, господа, меня томит какое-то страшное предчувствие, мысль о близкой смерти ни
на минуту не
покидает меня. Господа, я умру скоро, я даже желаю, желаю умереть.
В обыкновенное
время, если считать отдыхи, старухе потребовалось бы без малого час
времени, чтобы дойти до Сосновки; но
на этот раз она не думала даже отдыхать, а между тем пришла вдвое скорее. Ноги ее помолодели и двигались сами собою. Она не успела, кажется,
покинуть берег, как уже очутилась
на версте от Сосновки и увидела стадо, лежавшее подле темной, безлиственной опушки рощи.
Во
время завтрака веселье рыбака не прерывалось ни
на минуту. Со всем тем он не коснулся ни одного пункта, имевшего какое-нибудь отношение к разговору с хозяйкой; ни взглядом, ни словом не выдал он своих намерений. С окончанием трапезы, как только Петр и Василий
покинули избу, а жена Петра и тетка Анна, взяв вальки и коромысла, отправились
на реку, Глеб обратился к Акиму...
О нет, не светлое то было
время, не
на счастье
покинула я Москву, ни одного мгновенья, ни одной минуты счастья я не знала… поверьте мне, что бы ни рассказывали вам.
Мы с Урмановым свернули по дорожке над прудом, направляясь по плотине. Урманов некоторое
время шел молча, улыбаясь про себя. Он то брал меня под руку, то
кидал ее. Вдруг, остановившись
на дорожке, он спросил...
Она рассказывала мне с величайшей подробностью все свои поступки и все свои переговоры, она старалась уверить меня, что, несмотря
на препятствия, надежда
на успех ее не
покидает; но я только по
временам, и то ненадолго, обольщался этой надеждой: освобождение из каменного острога, как я называл гимназию, и возвращение в семейство, в деревню — казалось мне блаженством недостижимым, несбыточным.
Молодая женщина, скинув обувь, измокшую от росы, обтирала концом большого платка розовую, маленькую ножку, едва разрисованную лиловыми тонкими жилками, украшенную нежными прозрачными ноготками; она по
временам поднимала голову, отряхнув волосы, ниспадающие
на лицо, и улыбалась своему спутнику, который, облокотясь
на руку,
кидал рассеянные взгляды, то
на нее, то
на небо, то в чащу леса; по
временам он наморщивал брови, когда мрачная мысль прокрадывалась в уме его, по
временам неожиданная влажность покрывала его голубые глаза, и если в это
время они встречали радужную улыбку подруги, то быстро опускались, как будто бы пораженные ярким лучом солнца.
Пройдя таким образом немного более двух верст, слышится что-то похожее
на шум падающих вод, хотя человек, не привыкший к степной жизни, воспитанный
на булеварах, не различил бы этот дальний ропот от говора листьев; — тогда,
кинув глаза в ту сторону, откуда ветер принес сии новые звуки, можно заметить крутой и глубокий овраг; его берег обсажен наклонившимися березами, коих белые нагие корни, обмытые дождями весенними, висят над бездной длинными хвостами; глинистый скат оврага покрыт камнями и обвалившимися глыбами земли, увлекшими за собою различные кусты, которые беспечно принялись
на новой почве;
на дне оврага, если подойти к самому краю и наклониться придерживаясь за надёжные дерева, можно различить небольшой родник, но чрезвычайно быстро катящийся, покрывающийся по
временам пеною, которая белее пуха лебяжьего останавливается клубами у берегов, держится несколько минут и вновь увлечена стремлением исчезает в камнях и рассыпается об них радужными брызгами.
Окольничий Протасьев отвечал
на это, между прочим, следующим известием, выражающим довольно ясно его наивное изумление при получении неожиданного приказа Петра: «А я заложил было в недавнем
времени казенный корабль тем же голландским размером, и ныне, слыша о такой их глупости, что они, голландцы, в размере силы не знают, велел им то судно
покинуть до приезда от вашей милости мастеров» (Устрялов, том III, стр. 91).
Полусознанная смутная надежда встретить если не Надежду Николаевну, то хоть кого-нибудь, кто дал бы мне какое-нибудь указание, все
время не
покидала меня, и я все
время внимательно всматривался в прохожих и не раз переходил
на другую сторону улицы, завидя женщину, сколько-нибудь напоминавшую мне знакомый образ.
В те
времена я о том не думал, да так и по сей день для меня осталось необъяснимым, почему Семен Николаевич Шеншин, так радушно принимавший меня в Москве
на Никитской,
покинув Москву, переселился во Мценск.
С высоты своих длинных ног и тощего длинного туловища граф постоянно смотрел тусклыми глазами в какой-то далекий туманный горизонт и
время от
времени вздыхал, усиленно подымая
на лбу то одну бровь, то другую, Меланхолия не
покидала графа даже в тех случаях, когда главный управляющий над конторой вручал ему в конце каждого месяца значительные денежные суммы.
В горе своем не замечал он студеного дождя, лившего ему
на голову с того самого
времени, как
покинул он город, ни усталости, ни холоду, ни голоду…
Но теперь дело в том, что
на шестнадцатой или семнадцатой версте наш мужик решительно стал в тупик; очнувшись внезапно от раздумья, которое овладело им с того самого
времени, как
покинул он Троскино, Антон никак не мог припомнить ни места, где находился, ни даже сколько верст оставалось приблизительно до города.
Это было в конце третьего дня, за час до его смерти. В это самое
время гимназистик тихонько прокрался к отцу и подошел к его постели. Умирающий всё кричал отчаянно и
кидал руками. Рука его попала
на голову гимназистика. Гимназистик схватил ее, прижал к губам и заплакал.
Сначала он отошел к дверям и начал от них подходить к дивану, прижав обеими руками шляпу к груди и немного и постепенно наклоняя голову; потом сел
на ближайший стул, и сел не то чтобы развалясь, и не в струнку, а свободно и прилично, как садятся порядочные люди, и начал затем мимический разговор с кем-то сидящим
на диване:
кинул несколько слов к боковому соседу, заговорил опять с сидящим
на диване, сохраняя в продолжение всего этого
времени самую приятную улыбку.
Выехал я, наконец, в путь с Кузьмою и начал вояж благополучно. Скоро увидел, что не нужно было обременять себя таким множеством съестного. Везде по дороге были села и города, следовательно, всего можно было купить; >но Кузьма успокоил меня поговоркою:"Запас беды не чинит, — не
на дороге, так
на месте пригодится". Однако же, от летнего
времени, хлеб пересох, а прочее все испортилось, и мы должны были все
кинуть. Находили, однако же, все нужное по дороге, и Кузьма всегда приговаривал:"Абы гроши — все будет".
Он запнулся, слегка покраснел,
кинул быстрый взгляд в ту сторону, где мелькала над грядками фигура Маруси… Она полола, и до нас опять долетало жужжание ее тихой песни. Степан некоторое
время молчал, наткнувшись в рассказе
на неожиданное препятствие. Мы не решались торопить его.
— Злочинницы! — резко сказала Манефа, ходя взад и вперед по келье. — Бога не боятся, людей не стыдятся!..
На короткое
время обители нельзя
покинуть!.. Чем бы молодых учить, а они, гляди-ко!.. Как смирились?
— Нечего делать, — пожав плечами, ответил Василий Борисыч и будто случайно
кинул задорный взор
на Устинью Московку. А у той во
время разговора московского посла с игуменьей лицо не раз багрецом подергивало. Чтобы скрыть смущенье, то и дело наклонялась она над скамьей, поставленной у перегородки, и мешкотно поправляла съехавшие с места полавошники.
Говорит Ярило: «Ты не плачь, не тоскуй, Мать-Сыра Земля,
покидаю тебя ненадолго. Не
покинуть тебя
на́
время — сгореть тебе дотла под моими поцелуями. Храня тебя и детей наших, убавлю я нá
время тепла и света, опадут
на деревьях листья, завянут травы и злаки, оденешься ты снеговым покровом, будешь спать-почивать до моего приходу… Придет
время, пошлю к тебе вестницу — Весну Красну́, следом за Весною я сам приду».
Полная светлых надежд
на счастье, радостно
покидала свой город Марья Гавриловна. Душой привязалась она к жениху и, горячо полюбив его, ждала впереди длинного ряда ясных дней, счастливого житья-бытья с милым избранником сердца. Не омрачала тихого покоя девушки никакая дума, беззаветно отдалась она мечтам об ожидавшей ее доле. Хорошее, счастливое было то
время! Доверчиво, весело глядела Марья Гавриловна
на мир Божий.
Уездные врачи (которых тогда было по одному
на уезд) делали только судебные «вскрытия», а лечить больных
времени не имели; отец мой обладал «Лечебником штаб-доктора Егора Каменецкого», но не имел дара лечить; матушка боялась заразы, а француз-доктор, женатый
на нашей богатой соседке, бывшей княгине Д*, еще в самом начале голодного года
покинул жену и уехал от снежных сугробов России
на свою цветущую родину, а оттуда в палящие степи Африки, где охотился
на львов вместе с Клодом Жераром.
Два дня после этого прошли благополучно. Полояров не показывался, однако ж Нюта не отпускала ребенка из своей комнаты. Под вечер третьего благополучного дня она заснула, но вскоре ее разбудил легкий скрип двери. Все
время настроенная воображением
на ожидание недоброго, она чутко раскрыла глаза и первый взгляд тревожно
кинула на постель ребенка. Постель была пуста.